За эти несколько секунд охрана преодолела оставшееся расстояние от двери до центра комнаты и, подхватив гостей под руки, поволокла Юн Хян Ми и Мун Джина прочь из квартиры. Они не сопротивлялись. Уже на самом пороге Мун Джин оглянулся и посмотрел на нас с Пак Сумин; я стою на коленях рядом с девушкой и, приобнимая ее за плечи, пытаюсь успокоить и убедить, что она в безопасности; Пак Сумин хрипло хватает ртом воздух, пытаясь побороть приступ животной паники и страха.

— Дыши, Сумин, только дыши… Все хорошо, ты дома… Дыши…

В глазах Мун Джина я увидел даже что-то похожее на извинения, но в ответ он получил от меня только полный ненависти оскал. Я даже представить не мог, что Юн Хян Ми может поступить так специально, хотя и знал, что жестокость женщин не знает границ.

Когда дверь за охраной и проблемными гостями закрылась, мы с Пак Сумин остались вдвоем. Девушка повисла на моих руках, вцепившись в мои плечи с такой силой, что ее пальцы побелели от напряжения.

Самое отвратительное чувство для мужчины, это чувство беспомощности. И сейчас я не знал, как я могу помочь Пак Сумин. Единственное, что я мог делать, это осторожно гладить ее по спине и уговаривать продолжать дышать.

Глава 5

Они проехали буквально пару улиц, после чего Мун Джин резко свернул направо и, припарковав машину у небольшого круглосуточного магазинчика, заглушил мотор.

— Чего встали? — зло бросила Юн Хян Ми.

По лицу молодой женщины расплывался внушительных размеров синяк. Удар у Пак Сумин был на самом деле хорош.

— Нужно приложить холодное, — хмуро сообщил мужчина, вылезая из-за руля. — Я быстро.

Через пять минут Мун Джин вернулся с парой стаканов льда для напитков и двумя банками газировки. Ничего не говоря, мужчина протянул покупки Юн Хян Ми, которые она тут же прижала к лицу. Сам же здоровяк просто молча щелкнул ключиком на жестянке и, сделав пару глубоких глотков, воткнул банку в подстаканник.

— Ты что вообще творишь? — наконец-то спросил мужчина.

— О чем ты? — тут же стала закипать Юн Хян Ми. — Это эта безмозглая девка меня ударила!

Мун Джин посмотрел на свою возлюбленную совершенно непонимающим взглядом. После Пусана Юн Хян Ми как подменили. Сначала ему казалось, что женщина справляется со стрессом, но через несколько дней после возвращения в Сеул все стало намного хуже. Юн Хян Ми стала злой и дерганной, постоянно ему грубила и срывалась. Ну а про секс или былую теплоту в их отношениях и говорить не стоит. Это просто исчезло.

— Не говори так про Пак Сумин, хотя бы с посторонними, — предостерег он женщину.

— Да что она вообще о себе возомнила⁈ Вылезла из своего клуба и перестала бухать, и за пару месяцев внезапно поумнела и повзрослела⁈ — продолжала кипеть Юн Хян Ми. — Ты сам знаешь, какой проблемной она была, вечно за ней подтирать! Как и с этим северянином и его судом!

— Хян Ми, — примирительно продолжил Мун Джин. — Она член семьи Пак. О Чем ты вообще говоришь? Как у тебя язык поворачивается, учитывая, кто твой отец?

— Ты ничего не понимаешь! Вообще ничего!

— Так объясни! — потерял терпение Мун Джин. — Объясни, как ты додумалась до того, чтобы плеснуть в лицо ей воды, зная, какая у нее реакция и какие проблемы! И понимая последствия! Будь добра, объясни!

— Она меня ударила! — истерично прокричала Юн Хян Ми.

— Так ударила бы в ответ! Было бы меньше проблем! — прорычал мужчина. — И я бы вас мигом разнял! А что теперь будешь делать⁈ Ты вообще видела, что натворила⁈

— Она неблагодарная тварь! Ты поднял все связи, чтобы помочь этому выродку Кан Ён Соку, а она еще и смеет вычитывать нас⁈

— А это еще что за ненависть к северянину? — удивился Мун Джин.

Это на самом деле было странно. Раньше Юн Хян Ми весьма положительно относилась к фигуре Кан Ён Сока, считая его новой игрушкой Пак Сумин. Которая, впрочем, может научить молодую чебольку ответственности и общению с живыми людьми. И до недавнего времени все шло хорошо. Пока этот северянин не стал их общей проблемой, точнее, пока проблемой не стало то, что он сделал ради того, чтобы выжить.

Мун Джин не мог винить Кан Ён Сока за то, что молодой мужчина воспользовался его пистолетом. Наоборот, бодигард и бывший военный был впечатлен тем, насколько эффективно действовал северянин. Конечно же, как выходец из Ибука, он должен был служить в армии. Там призыв еще более повальный, чем на юге, где призывают на срочку даже знаменитостей и поп-звезд, и от повестки не спрятаться, не скрыться, если не хочешь получить уголовное преследование. Но одно дело топтать плац во время срочной службы, а совсем другое — управляться с пистолетом. Это одновременно и простое, и сложное оружие. Малая длина ствола и вероятность хвата одной рукой превращают банальное дрожание кисти в отклонение выстрела на полметра даже на сверхкороткой дистанции. И чтобы работать с пистолетом, тебе нужна сноровка и твердая рука. А лучше — практика стрельбы, хотя бы в тире. История с тем, что Кан Ён Сок уложил четверых, причем последнего буквально выискивал, чтобы закончить начатое, прежде чем рухнуть от кровопотери, лишь подтвердило первое впечатление Мун Джина о северянине. Тогда, в убогой квартирке, когда Пак Сумин делала ему предложение, от которого было сложно отказаться, да и после — когда они решали судьбу Ким Аран и ее подручных. Легкость, с которой северянин отдал ему по сути своей весьма бесчеловечный приказ, мужчину немного удивила. Тогда он списал это на личные счеты между Кан Ён Соком и той поехавшей сучкой, но потом была еще целая череда событий.

Похищение Пак Сумин, переговоры с триадой, стрельба в квартире.

И вот, сегодня, в кризисной ситуации, Кан Ён Сок опять занял наилучшую позицию из доступных, а приказ, который он моментально отдал охране, правильно оценив ситуацию, был сделан четким командирским тоном. Будто бы он всегда и командовал людьми.

— Ты вообще не представляешь, что это за человек! — продолжила злиться Юн Хян Ми. — Это тебе не покорный тихий ассистент!

— Да нет, как раз представляю, — ответил Мун Джин.

В ответ на это Юн Хян Ми только фыркнула.

— Ты перешла все границы, Хян Ми, — продолжил мужчина. — Мы были и так не в лучшей ситуации, а теперь… Я-то ладно, но ты что будешь делать? Просить защиты у отца? А ты уверена, что он сможет тебе помочь, если Пак Ки Хун узнает подробности?

Это был неприятный и сложный вопрос. Юн Донджин был до мозга костей верен своему господину и при всей его любви к дочери, Юн Хян Ми не была уверена, что отец ей поможет. Особенно, учитывая ее крайне недостойный поступок. Она и так слишком много разочаровывала отца для того, чтобы он безусловно был на ее стороне.

— И что ты мне предлагаешь? — спросила женщина. — Пойти и извиниться? Сказать «Ой, подруга, прости, я забыла, что у тебя травма и плеснула тебе воды в лицо случайно?», так мне стоит поступить? Кто в это вообще поверит?

— Вот приближаться к Пак Сумин тебе сейчас точно не стоит, — покачал головой Мун Джин. — Будет только хуже. Ну и дерьма же мы наворотили…

— Говори за себя, — ответила женщина. — Я просто защищалась. Вон! Посмотри на мое лицо!

Юн Хян Ми убрала от распухающей щеки стакан и продемонстрировала мужчине внушительный кровоподтек, который оставила ей Пак Сумин. Глядя на него, Мун Джин даже немного вздрогнул, поблагодарив судьбу, что чеболька била все же ладонью. Если бы это был удар в полную силу кулаком, то, возможно, все закончилось бы переломом или расшатанными зубами.

— Дай посмотрю… — потянулся к женщине Мун Джин.

— Ты-то лапы не суй! — рявкнула Юн Хян Ми.

— Да что с тобой вообще происходит⁈

— Что⁈

— Дерганная, вся на нервах! Возьми себя в руки уже!

— Ты даже не представляешь, в какой мы заднице, Мун Джин!

— А твоими стараниями она стала глубже! — заявил мужчина.

Оба замолчали, Юн Хян Ми прижимала к щеке холодный стакан, Мун Джин тяжело сопел, схватившись обеими руками за руль.